Фаны 2025. Отчёт Дмитрия Москвина

Это первый поход, к которому я и впрямь готовился. Бегал три-четыре раза в неделю на протяжении месяца, собрал ситуативный плейлист, штудировал узбекскую и таджикскую музыку, чтобы сформировать ритм потенциального ролика, делал заметки для «Слова дня», создал драфт для личных заметок на каждый день, какие-то приколы с ChatGPT смотрел, думал над пресетами для камеры, чтобы носиться и снимать все вокруг, и прочее и прочее. Очень хотелось занять активную роль и, зная маршрут, подкинуть дров в топку удовольствия других участников. Все это описываю, чтобы стало очевидно: к походу у меня были завышенные ожидания, к себе в походе у меня тоже были завышенные ожидания. Ох, как же я обломался… Но обо всем по порядку.

День 1. Прибытие

Вильнюс – Самарканд

Клюю носом в самолете. Спать совсем не выходит, хотя страшно хочется. Прошу апельсиновый сок к обеду и начинаю любимую игру после приема пищи: аккуратно сложить все на подносе. Замечательный способ выгулять невроз навязчивых состояний. Включаю «Остров собак» и под стремительную барабанную дробь окончательно прощаюсь с желанным сном.

Ни рыба, ни мясо иду за Шурой к паспортному контролю с табличкой “other nationalities”. Становимся в очередь. Если вы видели фильм «Новейший завет», то должны знать, что по закону божьему очереди слева и справа двигаются быстрее. Факт! В Узбекистане принято пропускать взрослых с маленькими детьми и пожилых людей. Почему-то пограничник решил, что вежливость обязана реализовываться именно в нашем ряду.

Подаю паспорт, говоря Ас-саляму алейкум, на что русская женщина с усталым и равнодушным видом отвечает Здрасьте, почти не глядя, ставит штамп и возвращает документ.

Багаж мы ждали очень долго. Хватило, чтобы выучить правила и ограничения ввоза валюты. Три языка, включая русский. Повтор. Видеоряд и подача, будто это программа новостей. Повтор. 1000 долларов по воздуху. 200 долларов на… О, рюкзак!

Не очень понятно, прилетел ли кто-то важный или это норма. Людей тьма, большинство стоит с цветами, табличек в руках почти нет, кажется, что семьи встречают родных. Сотни, а может и тысячи. Выскальзываю из здания и иду в сторону курилки. Дойти нормально не смог, в RPG появился побочный квест, который крайне сложно миновать. Называется “Брат, поменяй деньги. Рубли. Доллары. Евро. Лиры. Все есть”. Девушку легко миную, мужчину с мягким голосом тоже, а вот следующий меня разводит, меняю у него 100 долларов, теряя где-то 8 на невыгодном курсе. “Брат, дай мне хоть 50 тысяч заработать” – делает мне одолжение этот агрессивный мужичок. Мне не жалко этих денег за маленькое антропологическое исследование, интересный опыт. Я беднее не стану, а у него наверняка дома жена с детишками. Энергия из него перла конечно…

Лайфхак аэропорта Самарканда: Заказываете Яндекс такси внутри здания, там же меняете 20 долларов или вообще ничего не меняете, а платите иностранной картой в приложении. Стремительно с каменным лицом мчитесь в машину

В такси Саня садится сзади, я рядом с водителем. Спрашиваю его про Фирдоуси, которого они учили отрывками наизусть в школе. Он учил про Рустама, а сейчас вот пропустил поворот. Приехали!

Знакомство. Суета. Первые впечатления от плохих (негоже сравнивать людей с приставучими клопами) до хороших, которые мало чего будут стоить чуть позже, когда уйдем в горы и сформируем команду. Пока же мы представляем собой набор людей на легком кураже из-за начавшегося отпуска.

Веду ребят на рынок. План простой: меняем деньги, покупаем халаты, с Саньком фотографируем все, за что споткнется глаз или спинной мозг и конечно же пьем пиво и едим самсу! Поменяли. Халаты подождут, а вот пивко нет. 10 утра. Холодный пульсар по чешским технологиям и самса по узбекским традициям. Ёлки-палки, ну что за роскошество?! Между первой бутылкой и второй… К нам приходят остальные. Повисаю на Эрадже. Жадно обнимаю Игорешу. Лицо рвется от радости видеть Аннушку. Класс! Незаметно и третья бутылочка прекрасно ложится в паззл. Можно и за халатами сходить.

Ребята облачаются в роскошные одеяния. Игорь вообще выглядит как шах! Мне радостно поболтать с продавщицами. Думаю, им приятно услышать, как я до сих пор не без удовольствия ношу шарф и халат.

Включаю камеру и иду бродить на рынок. Мало людей, чтобы фотографировать спинным мозгом, но все равно интересно. Навожу камеру на трех девчушек, те начинают мне махать руками.

Жарко! Перебежками двигаюсь в сторону отеля, останавливаясь на спонтанные желания сделать снимок. Щелк. Ого! Камера выдает красный знак термометра и выключается от перегрева. Чую, что сам могу выключиться, нужно больше тени. Нахожу искомое в маленькой кофейне, где работает приятный парень. Заговорили:

– Я местный. Не выгляжу как узбек, верно?
– А я не знаю. В Узбекистане люди разные. – Пожимаю плечами.
– Не нравится мне здесь. Хочу вернуться в Москву.
– А мне Москва не нравится. Совершенно не мой город. Самарканд даже ближе. Здесь свободнее.

В общем, ему, который успел пожить с родителями в Москве, не нравится родина, ведь Узбекистан – “деревня”, а вот Москва… Грустно было такое слышать, но разговор в целом скорее понравился. Кофе тоже отличный.

В номере работал кондиционер. Натянул на глаза маску турецких авиалиний и постарался уснуть, чтобы компенсировать бессонную ночь в дороге. Сном я бы результат не назвал, но вот дремой вполне можно.

Чуть с шальной головой отправился с Александром на поиски мант и пива. Результат экспедиции – в секунду уничтоженная самса, в минуту – манты, скорость потребления пива расчетам не поддается. Отличное место с очень приветливым персоналом. В отель возвращались под разговор об AI. Делились юзкейсами, а также общим впечатлением удивления скорости привычки работы с ИИ и кажущейся сложностью работы без оных.

На террасе двигаем столы и стулья, недостающие носим с -1 этажа. Грядет знакомство группы, мероприятия, где не очень люблю что-то говорить, ведь из-за частоты походов мое представление в своей же голове выглядит как набор клише. Клише вызывают приступы тошноты, а постоянно перепредумывать оригинальное представление не выходит, не хочется. Люблю слушать других: то, как люди презентуют себя может много о них говорить, даже если впечатление не будет сходиться с дальнейшим поведением, оно все-таки говорит о человеке; кто-то делает акцент на работе, видимо, они видят себя через эту оптику, кто-то больше внимания уделяет походному опыту, фокусируясь на истории, которая начинается здесь и сейчас, другие на хобби и т.д. Запомнилась Катя, которая сказала, что планирует пойти на курс по частушкам. Пожалуй, такого я не слышал.

Во время знакомства мы пили подарки карательного пивоварения. Игорь привез несколько банок странного пива: одно со вкусом кислой капусты (сейчас вырвет), второе – корейской морковки (приемлемо). Затем последовал отвратный фернет и дорогой коньячок из duty free (так захотелось привести хороший подарок, вы не представляете!). Напились ли мы? Сложно отрицать! Готовы ли мы были к приключениям? Уверенное да!

Почувствовал перед сном легкую боль в горле. Ай, пронесет! Доброй всем ночи!

День 2. Начало

Самарканд – Пенджикент – Артуч

Проснулся с легким похмельем и болью в горле. На -1 этаже ждал: сок «Благородный гранат», вкуснейшие блинчики, самса, творог, свежие фрукты и посредственный кофе. Завтрак отличный, а гранат и впрямь благородный.

Вызываем такси на границу с Таджикистаном. Таксист демонстративно протирает наши рюкзаки тряпками даже перед багажником, сильно хмурит брови, какие-то идут на заднее сиденье. Если бы произносил звуки, то это были бы: “Бу-бу-бу”. Можно его понять, но лицо конечно бы попроще сделать.

Еду в никудышном настроении из-за горла, которое все больше начинает беспокоить. Такое обычно переношу, надевая панцирь черепахи поверх мантии интроверта. Зная свой организм, вероятность что пронесет довольно мала, остается только надеяться и включить режим энергосбережения до самого похода. Проваливаюсь через сиденье в гости к Морфею, но успеваю лишь пожать ему руку. Из машины доносится вопрос Натали. Желания говорить нет, но душнить не хочется. Завязывается разговор о кино на троих с Линарчиком, рассказал свою историю иммиграции в Литву, спросил Наташу о работе с детьми (у нее школа маленьких русалок!), рассказала о приколах и странностях родителей. Еще поделилась историей работы на Тайване. Если бы не полуподавленное настроение, то был бы рад беседе, но в данном случае, возможно, выглядел как наш водитель в начале поездки.

Граница Узбекистана и Таджикистана для туристов – это приключенческий квест! Ребят угостили лепешками. Вещи никто не проверяет. Могут поболтать. Вы обязательно поулыбаетесь друг другу…

– Где ваш главный? – подходит мужчина с серьезным видом в фуражке. Тычем на Эраджа. Собрал паспорта и ушел. Отшутились, что поедем на кирпичный завод, и пошли мимо к выходу, где паспорта нам вернули с узбекскими штампами.
– Ассаламу алейкум. – Протягиваю паспорт очередному пограничнику, функция которого не совсем ясна.
– Ва алейкум ас-салям. – Отвечает мне, улыбаясь, и возвращает паспорт.

Штамп Таджикистана получить – это уже больше похоже на привычную границу. Кабинка. Посмотреть в камеру. Пожелать хорошего дня.

Мы пересекли границу с Таджикистаном, чуть не подравшись с местными в очереди при переходе.

Добро пожаловать в солнечный Таджикистан!

В машине Андрей попросил Эраджа скинуть карту в Organic Maps. Эрадж начал отшучиваться, затем попросил ручку и на бардачке на бумажке для самокруток нарисовал схематично карту. Взял себе на память. Засовываю в тиньковский кардхолдер.

– Как узнать русского человека. – Комментирует Эрадж.

В 2023 году обедали во дворце в стиле цыганского рококо. В этом, к сожалению, заведение закрыто, поэтому обедали на втором этаже большой чайханы столового типа. Душно. Кушать не хочется. Выбираю суп, который никто не пробьет (и слава богу). Жарко! Ребята ели плов. Кто-то остался в восторге, кто-то совсем наоборот. Сидели мы будто в кабинках поезда, из оконца наблюдая желтую гору, поросшую грибами белых юрт. Компот отличный!

Аня спросила, чем мне понравились Фаны, что я аж вернулся сюда снова. Вопрос, на который сложно ответить рациональной аргументацией. В Фанах случилась магия, которая желанна, но совсем не обязательна. Тот поход был легендарным. Фанские горы – это необычайно красиво. Вернулся за одним из самых красивых дней в жизни и за компанией дорогих людей.

Спросил Аннушку, была ли она счастлива в прошлой жизни. Подумав, ответила положительно. Вспомнил и рассказал ей кусочек из советского фильма "Дом, который построил Свифт", где констебль решил прервать цикл однотипных перерождений, совершив Поступок.

Интересно было наблюдать за большим и искренним радушием, с которым нас встретили работники чайханы, обслужили и попрощались. Учитывая темперамент общения между собой, с нами они будто перевоплощались. Рахмати калон!

Спрашиваю водителя, где можно купить пива. Вместо указания ведет меня сам. По пути цепляю Эраджа и Шурика. Справа какая-то лестница, балоны стоят, люди непонятно куда идут, впереди крыло рынка и парикмахерская. Доводит до холодильника. 7 бутылок по полтора литра.

На трассе нас останавливает патрульный у арбузной станции. Милиционер поздоровался с водителем, на чем все и закончилось. Мы же планово купили арбузы и дыни у пацанов лет 12.

Остановились в альплагере Артуч, который в прошлый раз был совершенно пуст. Сейчас здесь много иностранных и местных туристов. Заселились, на минуточку, в номера! Вместо сна с разбросанными коровьими лепешками мы будем спать на удобных кроватях с подушками и одеялами. Вот так дела! А душ то какой. Прелесть!

Пошли в радиалку к озеру. Два года назад здесь не было и души, а сейчас Геленджик. Народу тьма: кто музычку слушает, кто купается, кто загорает. Линар надувает пакрафт. Такс, теперь еще и лодка в этом озере; ну точно Геленджик, а это “покатайся на банане”. Искупаться хочется сташно. Головой понимаю, что это плохое решение, но уже сбрасываю футболку. Вода теплая.

Первая радиалка налегке, а мне уже было непросто:) Кажется, я самый неопытный человек в группе среди «непальцев» и ультрамарафонцев. Может быть я опрометчиво убеждала организаторов, что смогу, когда они мне предлагали для начала более простые маршруты? Нет, мне нужно в Фаны, это не объяснить. Я просто знала, что мне надо оказаться именно здесь и стояла на своем.

На спуске советовал Эраджу «Морфологию волшебной сказки» Проппа. Из сказок нырнули в историю, кажется, я только здесь узнал, что таджикский и узбекский – это даже разные языковые группы, таджикский ближе к фарси, то есть к Персии. В какой-то момент обогнали местных. Таджик выбросил пустую пачку сигарет. Эрадж указал ему на это, мол “Брат, обранил”. Тот нехотя поднял.

Поставил пивко охлаждаться в реке. Соседи по домикам, высший средний класс Таджикистана, угостили нас бараниной. Мясо – топ! Про дискотеку подумаем. Удивило, что между собой они преимущественно говорили на чистом русском языке.

Заняли беседку для чила и трапезы. Другие соседи слушали из колонки местную музыку, которая очень напоминала индийскую. Мы распили уже второе или третье пивко. Класс! Беседа была уверенно эклектичной. Аня упоминула “Сказку сказок”. Врачи про свое: вчерашнее слово – дивульсия, сегодняшнее – вагинит. Девушки говорили про деторождение. Андрей давал уроки английского языка:

Excuse me – это когда проходишь и планируешь пернуть I'm sorry – это когда уже пернул

Взял очередное пиво из ручья и отправился к Эраджу на кухню, где происходила магия. Варилась шурпа на баранине. Местная девушка сделала комплимент повару за воспроизведение национального колорита. Пить пиво и наблюдать, как варится в огроменном чане еда – чистейшее удовольствие.

Ужин. Коньяк(?!) Песня Кровостока “Биография”. Что же было еще? Ничегошеньки не помню. Доброй всем ночи!

Постепенно ближе знакомимся с командой, мне комфортно, так бывает не всегда. Уже чувствую, что здесь есть мои будущие друзья.

День 3. Техно-полуостров

Артуч – о. Куликалон – Бибиджанат

Часов пять утра. Просыпаюсь от дикой боли в горле и жара. Больно глотать, больно говорить, даже в уши отдает, а кольцо показывает температуру. Небывалое везение!

Пока все спали, бродил с камерой по альплагерю. Зашел в основное здание, которое на момент перенесло в Патагонию. Остановился у портрета Визбора и прочитал знакомый текст про оставленное сердце.

Советов по лечению за завтраком надавали мне знатно как и средств их осуществления. Пил горячее и полоскал горло фурацилином, дав себе наказание с тремя восклицательными знаками: “Не болеть”

Волнительно начинать поход, он второй в моей жизни. Но страх уходит вместе с движением. Удивительно, как лишние мысли иногда мешают, а ноги делают один шаг за другим, и из маленьких усилий складывается огромный сложный путь.

Чувствую себя совершенно херово. Вся энергия уходит на то, чтобы идти, говорить больно и не хочется. “Полумертвый” – подходящее описательное слово. На обеде катастрофически хотелось со всеми залезть в озеро, но помочил лишь ноги, что было лишним, но отказать себе в этой маленькой радости сил не нашлось. Пофотографировал ретябушек в потрясающих халатах. Андрей композиционно дополнял картину роскоши, ведь все познается в сравнении.

Сел в тенек и вошел в режим гибернации. Наблюдал. На обед был бургер, ослепляющий своим великолепием всё в значительном радиусе. Куриные котлетки лепились и жарились тут же, свежие овощи, маринованные перчики, огурчики и соусы обильно падали на булочку. Ох, первый укус похож на воспоминание из «Рататуя». Кажется, даже на мгновение стал чувствовать себя лучше. Обед 10/10.

Жадно взираю на горы, как они невероятны, не хотелось отрывать глаз, но нужно смотреть под ноги, чтобы не упасть и не сбить темп. Я так скучала по этому ощущению. Место силы и свободы. Что оно подарит мне в этот раз?

Игорь достал из рюкзака книгу анекдотов, а та ему как раз. Стали гадать на них, читая вслух.

– Что может быть хуже пенки на молоке? – Холокост

На импровизированной кухне завязался разговор между девочками и Эраджем про комплименты. Нужны ли они, давать ли их, умеют ли их принимать и прочее. Беседа напомнила мне концепцию пяти языков любви. Слова для меня играют вторую по значимости роль, порой будто и первую. Вопрос поставили ребром: “Комплименты или котлета?” Выбор довольно сложный, повисло напряжение, а после перебор важности в формате или-или и потенциального обмена. Игорь меняет кофе на молоко. На молоко Эраджа.

Перед стоянкой прошли две маленькие чайханы. В первой не задержались, а вот дядя Эдик во второй внимание таки привлек. Купили пива, девочки взяли бутылку вина, а я теплую колу, чтобы хоть что-то купить и не так печалиться от вида жадных глотков охлажденного в озере пульсара… Сказал, что у меня болит горло. Эдик попросил внучку Бибиджон (означает стремление к независимости и свободе, дали имя в честь бабушки) принести лучшее лекарство, которое вылечит даже если на него просто посмотреть. Сосательная таблетка с шалфеем пошла в карман.

Сел под навесом на выцветший кусок ткани поверх камней рядом с котом. Начал гладить пушистого и завел разговор с Бибиджон. Говорила уверенно и спокойно, совсем без стеснения и с большим интересом. Видно, с дедушкой у черта на куличках ей скучно. Скоро в 11 класс, говорит неплохо на русском и английском, планирует пойти учиться на юриста. Спрашиваю — почему? Улыбается: ей нравится форма.

Надули пакрафт. Первые на него сели Кати, а затем Игорь с Андреем. В сторону судна полетела бутылка пива. Начали разгон про романтическое свидание. В голове у меня заиграла песня, которую тут же включил на колонке:

Только у любимой могут быть такие необыкновенные глаза

Вечер прошел у меня и у команды совсем по-разному. Мне было откровенно херово, а ребята закатили знатную вечеринку. К полуострову органично добавились слова “техно” и “фестиваль”. Шурик говорил про редкие смешные имена: Джексон Яптунай и Турбосолиндер (жи-ши пиши с И, Турбосолиндер пиши как чувствуешь). Андрей после некоторого количества пива, фернета и коньяка сросся с именем Джексон. Имя супер для выявленного альтер эго.

Пришла корова и залезла в сумку к пастухам полакомиться едой для ослов. Прогнали. Пришла вторая, на которую мы стали дружно кричать. Та не растерялась и из “бей-беги-замри” выбрала первую опцию, наорав на нас в ответ. Муу на вас!

Вознаграждение за наш путь – купание и теплый вечер с песнями, танцами и объятиями под бесконечным звездным небом.

Вечеринка была знатная, а таковые обычно либо спонтанно заканчиваются, либо превращаются в более-менее типичные пьяные посиделки, когда начинают часто переключать музыку, потом на это обижаться, а потом это обсуждать и так далее. В моих глазах и воспаленном температурой сознании все пошло явно не туда.

Стало откровенно плохо. Силы пропали даже делать минимальный набор заметок. «Слово дня» стало казаться ответственностью, которая мне не по силам.

Бомжатник от восхода до заката Луны. Коньячные разговоры. “Я не храплю”. Жалкое подобие сна. “Сань, коньяк будешь?”. Легкие галлюцинации. “Тут что срать сели?” Головная боль. “Ну так что, по коньячку?” … Так и начался поход, которого я так долго ждал.

Луна, твой свет дрожит в тумане. Он в даль лучами манит, Твой бледный свет луна.

День 4. Постельный режим

Бибиджанат – перевал Алаудин – о. Чапдара

Практически всю ночь не спал; было очень плохо. Температура, забитый нос, горло – букет дурно пахнущих роз, преподнесенных судьбой в не самое подходящее время. Ребята еще болтали и слушали музыку, когда пытался уснуть, что добавляло очков головной боли, но тут сам виноват в выборе места. Часы показали всего 17 минут сна, кольцо несколько часов.

За завтраком мне напомнили про «Слово дня», ответил, что не в силах этим заниматься. Катя Джаз предложила свою кандидатуру, пока я на больничном. Было очень приятно, ведь несмотря на самочувствие я знал какой классный дополнительный пласт воспоминаний дает такая маленькая практика.

Идти мучительно. Хотелось упасть и забиться под какое-нибудь редкое деревце. Появилась странная привычка: про себя поддерживал редкие беседы, отвечал одним и спорил с другими. Настоящее участие было крайне тяжелым из-за боли в горле. Возможно, от этого и рождался внутренний диалог, который совсем не про меня. Без зависти, но с тоской смотрел на ребят, которые не пропускали ни одного озера. Внутренне смирился с приговором всратости моего приключения и поставил простую задачу – дойти и увидеть самый (?) красивый день в жизни.

Арбуз на привале – счастье. Халатная вечеринка – изыск. Холодная вершина в отражении бирюзы воды – сказка.

По ощущениям температура тела ломала градусники об колено, а впереди перевал 3800. Включил автопилот и начал набирать километр вверх. Дороги совсем не помню. Обед на перевале я пропустил. Провалился в сон. Вниз шел также в полутумане. Голова раскалывалась. Темп был неравномерный, часто останавливался прийти в себя.

Привал. Эрадж не берет в авангард несколько человек, включая меня, просит дождаться отстающих. Падаю на пенку под огромный валун. Игорь достал капсульный кофе и начал угощать арьергард. Кофе отличный! А вот и ребята.

Линар делает меня замыкающим. Возможно, не самое рациональное решение, но я ему рад, могу идти в своем рваном темпе. Куда идти знаю, что внушает энтузиазм, ведь теперь совсем не нужно спешить. Артем, идущий впереди делает мне комплимент, мол я с температурой прошел перевал, шел не последним и тд. Во-первых, это было приятно слышать, а, во-вторых, это помогло сменить оптику на мое состояние. Кажется, я впервые испытал гордость за себя и свое тело в походах. Несмотря на чудовищное состояние я только что, на минуточку (!), прошел перевал 3800 с километром набора и километром спуска. Постельный режим не мальчика, но мужа. Похихикал про себя и до лагеря шел в чуть более приподнятом настроении.

В ослином убере случилось жирное несчастье. Растительное масло пролилось на палатки. Вспомнил пуховик Мадины в Патагонии. Приятного тут совсем нет.

Физически сложный для меня день, преодолели перевал. Злилась, когда отставала. Злилась, когда уставала. Но я очень благодарна своему телу. Оно такое сильное, сильнее, чем я каждый раз думаю. Даже без должной подготовки ноги несут меня с рюкзаком от привала к привалу. А когда возвращаешься взглядом назад, не верится, что так много смог пройти.

Упал на пенку за искусственным каменным забором, описанное выше приподнятое настроение совсем не означает, что стало лучше. Горизонтальное положение показывает насколько я вымотан. Задумываюсь о пути отступления, Алаудинские озера – это предпоследняя возможность сойти с маршрута. В голове рисую план: иду завтра до Мутных озер, если самочувствие не улучшится, возвращаюсь сюда, топаю до альплагеря неподалеку, беру такси до границы и возвращаюсь в Самарканд. План вполне неплох, хотя на другой чаше весов один из самых красивых дней… Будем посмотреть!

Катя Бусинка хочет сойти с тропы. Ей тяжело: “В горы нужно ходить, когда они зовут, а здесь я по совету подруги, которая сама не пришла.”

Выпил таблеток, которые постепенно становятся друзьями. Стало значительно лучше. С Технокоброй, Андреем и Игорьком отправились в чайхану за углеводами: кому пиво, кому фанта. У первой иностранные туристы устроили дискотеку. Мое почтение!

Погонщик решил приготовить на всех плов. Во время готовки пришел мужичок довольно важного вида брать мзду. Тот же, что и два года назад. В голове возник образ Синьора Помидора из советского мультика. Отечески посмотрел на нас, спросил как дела у Эраджа, пожурил погонщика, мол неправильно тот плов готовит, взял денег и ушел восвояси. Забавно, что вопрос Андрея про поголовную мзду так разогрел воображение некоторых. Про себя улыбался: на Кубани так все и работает.

Плов был отличным, с этим погонщик справился замечательно, а вот задача распределения на 18-20 человек споткнулась о свою амбициозность и отсутствие опыта. Повар остался без еды, направляясь в сторону палаток с пустой миской. Эх. Предложение скинуться ребятам на ужин нашло отклик у многих, но как-то странно все в итоге сошло на нет.

В лагере повис почти семейный уют. Раздал скитлс. Не кисни, на радуге зависни! Под деревом играли в свинтуса, Катя Кобра под гирляндой что-то рассказывала про Беларусь. Аннушка провела заговор, дабы я поправился. У костра разговор зашел про мужчин и женщин, который можно свести к двум словам: одиночество и отчужденность (в смысле взаимонепонимания). Легкая улыбка скользит по лицу от фраз “все парни”, “парни и девушки”. Разговор на уровне обобщенных понятий ни к чему не привел по существу, хотя шутки просачивались отличные. У нас у мужчин есть секрет! В итоге перешли на то, кто как проводит свой досуг и наполняет рутину, в которую вписать другого человека – дело необычайной сложности. Одиночество порождает одиночество. Напоследок запомнил ветвь разговора про Сербию. Шурик позвал Аннушку туда искать мужика.

Уверен, что этот день у других описательно выглядел бы совершенно иначе. Они жили гущей событий, я — обрывками, в полусне.

Слова сегодняшнего дня:

Долгий путь: ультрамарин, лунная форма воды, пряник, первый перевал, жизнь боль, отек стопы, коленки well done Вписка у Джексона: свинтус, коммунальный бомжатник, вкусный плов с осадочком Эйфория: преисполнилась, жизнь хороша и жить хорошо!

День 5. Марсианский борщ

О. Чапдара – Мутные озёра на 3430 м.

Я смог поспать! Несколько часов уж точно. Ночью меня разбудил красный фонарь. Кинул спальник в пыль и во сне сполз с пенки. Линар сооружал мне бортики из кроксов, за что постфактум ему спасибо, но когда проснулся, хотелось материться на помощника. С час ворочался перед тем как снова провалиться в сон при высокой температуре. Зациклился в подобии галлюцинаторного дрема на теме гармонии через триединство. Святая Троица в искаженном восприятии. Путь к гармонии лежит через единение мужского, женского и божественного внутри. Внутренний воин, внутренний монах и тело… Мне приснилась Святая Троица!

Проснулся ближе к 6 утра, взял камеру и пошел снимать царство Морфея. Несколько снимков получились. Они говорили правду. Мою правду в текущий момент времени. Мечтательность. Отчужденность. Одиночество. Безвоздушное пространство, куда вторгается жизнь.

Каша на завтрак для меня. Дынные корки для осла. Кормил его с руки и радовался этому как ребенок. Мне больше джема. Ему больше мякоти.

Пеший день полностью прошел на автопилоте. Было хреново. Даже улыбался скорее рефлекторно нежели сознательно, когда наблюдал, как остальные кайфовали от купания в красивейшем безымянном озере. Забавно было наблюдать, как местные хохотали с реакции наших на обжигающую воду. Ох, сейчас бы куда-нибудь прилечь.

Включил музыку в наушниках. Музыка из колонки раздражала. Чтобы избежать демонстрации недовольной рожи, шел сзади. Вслушиваюсь в текст:

Раньше в твоих глазах отражались костры Теперь лишь настольная лампа, рассеянный свет Что-то проходит мимо, тебе становится не по себе Это был новый день, в нем тебя нет

Левая нога. Правая нога. Левая. Правая… Остановиться набрать в легкие кислорода. Левая. Правая… Ощущение, что я не в походе, к которому был готов, а на восхождении и занимаюсь активным преодолением. Левая. Правая.

К Мутным озерам группа добралась с неравномерно распределенными дровами, торчащими из рюкзаков. На 3500 у нас будет костер, что роскошь, которой два года назад похвастаться не могли.

Мы на Марсе. Около мутных озер начинается другая планета. Никогда ничего подобного не видела. Самая большая высота в моей жизни. Местами мне казалось, что я плыву, а всё вокруг иллюзия или сон … Сильнее чувствуется свобода. За это я и полюбила походы, нигде больше не удавалось мне найти такого ощущения.

Я побродил вокруг да около и лег у камня в полубредовом состоянии. Морозило и хотелось спать. Подошла Натали и провела колдовской обряд к моему выздоровлению. Несмотря на самочувствие на лицо лезла улыбка, это довольно мило. Очень радостно и приятно, что многие так участливо относятся к моему самочувствию. Кто добрым словом, кто лекарствами, а кто и колдовства не чурается дабы поддержать шалопая. В голове остался образ капающей воды и своеобразных мантр. Кап. Кап.

Горячий чай, чары и ибупрофен вернули меня к жизни. Чилили с видом на первое открытое на Марсе озеро: читали книжку анекдотов, рассматривали гряду гор и малюсеньких людей по другую сторону воды. Люди были такими крошечными, что Гулливер мог бы казаться совсем уж несоразмерным в стране лилипутов. На обед ели гречку с сухариками «Хрусteam».

Линар не изменял себе и стал неистово наводить порядок на стоянке, как это делал в Турции на тропе Святого Павла. Рыскал под камнями, не жалея даже самой маленькой бумажечки. В яме все это решил сжечь, что тоже очень свойственно сертифицированному пиротехнику.

Пошли с Игорем прогуляться к исчезнувшему перешееку. Он делился новостями из Петербурга, болтали о походе и всяком разном, например, я отвечал на вопрос: “Как ты видишь идеальный дейтинговый сервис?” Подумав, ответил двумя опциями: (1) иммерсивное испытание наподобие фильма «Игра» Финчера и (2) приложение с огромным онбордингом, растянутом во времени. Сначала более-менее быстро выбирается привлекательная вариативность внешности, а затем набор вопросов, вокруг которых нужно рассуждать как бы поступил, почему и тд. Не знаю насколько полно раскрыл мысль перед Игорешей до того, как мы отвлеклись.

Неожиданно случился хлопок будто выстрел из пушки или раскат грома. Звук заполнил все доступное пространство до горного забора. Оказалось, что всему виной марафет Линара. В мусоре был не проткнутый газовый баллон, который рванул в яме праведного гнева.

На ужин был феерический борщ от дорогого пиромана. Шедевр, к которому достали сало, черный ржаной хлеб и чесночок. В борще еще был чили перец, что возвышало его как минимум на километр выше по уровню приносимого кайфа. Борщ на 3500м вкуснее любого борща на равнине. Как же вкусно!

Совсем не помню, чем группа занимала вечер. Помню кон мафии с игрой Адели, астро-съемку на телефон и камеру, прыжки через натянутую гирлянду, Катю-ёлочку и мышей в костре. Последнее – как уходил в палатку отсыпаться, глядя на звездное небо, и чуть не навернулся. Небо сводило с ума, а те, кто наконец-то увидели падающие звезды, хотя бы на секунду потеряли речь и загадали желание.

Каждый новый день — лишь один из дней Под луной, под лампой, под потолком. Слава Богу, он ещё жив во мне — Человек с брезентовым рюкзаком. Слава Богу, он терпеливо ждёт, Тихо отсыпается до поры, Чтобы встретить личный свой Новый Год С праздничною ёлкой ночной горы…

День 6. Опять Ебун

Мутные Озёра – Ледник – Стоянка на 4500 м.

Миска выглядела так, будто там мыши еблись. Завтрак: кофе, каша, ибупрофен и парацетамол. Уровень энергии подскочил до запредельных высот, будто и не болею вовсе. Включил музычку в колонке и пошел в начале группы под хиты 20-50-х годов.

Под «Для тебя, Рио-Рита» и ритм кастаньет мужичок на осле преодолел брод. Драматизм был таков, будто за ним гонятся горные гринго в широкополых шляпах, чтобы отнять пыльную пачку потертых сомони.

Пришла пора и нам преодолеть ледниковой брод. Решил, что не буду переобуваться в кроксы и совершу прыжок веры. Прыг. Вместо скок падение. Посмеялся с мудрости своего решения. Прошли долину и начали набор высоты. Камни. Серая глина. Камни. Мутные ручьи. Ледник.

На привале Аня стала плакать, когда увидела обращение погонщиков с ослами. Единственная заметка, которую сделал за пеший день, дальше на эйфории ноль строк и чистейшее наслаждение подъемом и хорошим самочувствием. На слезах Ани остановился в виду сочувствия. Кажется, давно с таким не сталкивался. Потом начал думать про войну, где люди с людьми обращаются хуже, чем эти погонщики со своими осликами. Провалился в бездну, но за косичку вытащил себя обратно через пару минут. Не сегодня и не сейчас! Выключил музыку и начал в тишине созерцать оголенные скалы.

Честно говоря, почти не спала, отекла и надулась как воздушный шарик, но готова была встать на час раньше и идти. По дороге накрыло несколько раз эйфорией и истерикой. Казалось, физически было не так сложно подниматься, но эмоционально штормит. Моя гиперэмоциональность здесь выражается в кубе. Я не сдерживала себя, знаю, что мне становится легче, когда отдаюсь эмоциям. Не могу до конца поверить, что смогла так высоко забраться: 4300! Я смотрю на горы не снизу вверх, а они находятся на уровне моих глаз и даже ниже! Никогда не была так близко к вершинам.

Поставить трешку со всеми палатками не было возможности, поэтому занялся этим у черта на куличках через каменные джунгли налево и от тропинки направо. Место замечательное, но было немного страшно сломать тут где-нибудь позвоночник ночью. Поставить палатку помог изотоник Андрея со вкусом колы.

Было совершенно не холодно, если сравнивать с 2023 годом, когда кто-то сидел и в куртке и в спальнике. Был одним из агитаторов подняться выше, чтобы лучше акклиматизироваться и легче перенести ночь на высоте. С Шуриком учесали на сто метров вверх. Было легко и никакой головной боли, думал уже, что Ебун (лучшее слово, описывающее опыт ночевки в месте раскола черепа, дикого ветра и холода) минует, но дело шло к вечеру. Вернулся в палатку и прилег на полчаса. Ошибка! Я совершил ошибку стратегического значения. Начало морозить. Голова стала рассыпаться на осколки. Стали появляться галлюцинации. Почти ничего не запомнил, ничего не записал, сил на это совсем не было. Ибупрофен не помогал. Ебун вернулся!

Горняшка на меня налетела сразу, болела голова, щеки горели. Сколько сил надо было приложить, чтобы не лечь спать, даже после акклиматизационной прогулки. Мне никогда не делали общий наркоз, но казалось, что я начну считать до 10 и усну не закончив счет.

Ребята слушали музыку, грелись танцами и разговорами чумных голов. Линар, который поднялся не на сто метров, а до самого перевала, а потом по глиссеру спустился вниз, ходил как пьяный. Заторможенные реакции. Невнятная речь. Натали сидела рядом и смотрела в одну точку. Ели что-то, наверное, как всегда вкусное, но этого не помню, летал в облаках головной боли.

Кисельный эксперимент

Эрадж предложил сварить кисель. Подавляющая часть группы голосовала за чай, за кисель были мы с Игорем. Для чая нужно было идти за водой. Чайных добровольцев не нашлось. Вызвался кисельный я и со мной Андрюха. Пошли вдоль корки льда в поисках источника. Им выступала лужа, в которую нужно было нырять кружкой, набирая по трети и выливая в большой чан. Медленно черпали будущий чай. Очень медленно. Когда вернулись уже было темно, а кисель практически подошел к концу. Божественная сладковатая розоватая жижа отправилась внутрь. Кайф!

Со спортивным ориентированием по силуэту гор справился отвратно и заплутал в каменных джунглях в поисках палатки. Пару раз чуть не упал и суммарно минут пятнадцать пытался найти заветный кусок полиэфирной ткани.

Сна совсем не было. Возможно, опять поднялась температура или так уже действовала высота. Как же было херово. Закрывая глаза, видел нечто, что язык не повернется назвать сном. Видения – слово более подходящее. Виделся небесный город, который Линар мне построил, собирая по крупицам какие-то хотелки и тд. Самого места не помню, но помню, как было совестно, что даже сил нет оценить проделанную работу. Хотелось перед ним извиниться, на что сил тоже не было. Так и прошла ночь в священном городе.

Но лик Господень мог сиять Для нашей облачной страны? Но встал бы здесь Ерусалим Меж темных мельниц Сатаны?

Смеюсь с летописи «Слов дня».

Эрадж: самый легкий день Аделя: самый сложный день в жизни. Шура: каматоз Игорь на каждом привале ложился и говорил: “Я – недвижимость!”

День 7. Красота отчужденности

Перевал Чимтарга – о. Большое Алло

Уместен ли глагол “проснуться”? Проснулся. Собираться было невыносимо тяжело, особенно в одиночку собирать штурмовую палатку на трех персон. Крутился вокруг нее, вокруг рюкзака, просто вокруг. Веселился как мог до похода к лагерю на недозавтрак. Кажется, смог в себя засунуть бутерброд. Кашу ребята выкинули.

Шел по счету на вдох-выдох. Удивительно, но удалось подняться без остановок: дыхательная практика и желание приступить к спуску сделали своё дело. Уместен ли глагол “гордиться”? Горжусь, что ослабленный организм достойно это вывез.

На перевале сравнительно не холодно, мембранка защищает от порывов ветра, а флиска делает пушистого штурмовика высокогорья. Позади бесконечность знакомых пиков, впереди бескрайние просторы пиков незнакомых или позабытых. Голые и укутанные в снег вершины транслируют спокойствие улыбки Будды. Общее фото. Фото по-отдельности. Не гнушаемся селфи. Спуск.

Мечта сбылась. Эйфория. Мы поднялись на перевал, и я даже немного выше. ~4700! Моя Римская империя. Словами не передать, но этот опыт останется со мной и прорастет в будущем во что-то важное.

Группа шла бодро. Глиссер многим, если не большинству, понравился. Никаких эксцессов. Нашел нужный темп: шаги легкие и уверенные. Под ногами образуются небольшие лавины, ощущаешь бесчисленные камушки как необычное продолжение самого себя. Если дать вольность, то кажется, что и ногами ты вовсе не двигаешь, а тебя несет каменный поток. Несколько сот метров сбросили за считанные минуты. Снимаю ботинки и вытряхиваю накопившийся груз. Один. Второй.

Очень тяжело на спуске. Насколько мне легко на подъемах и как дрожат ноги на спусках! Несмотря на сложность, словила себя на мысли, что хочу ещё. Такой своего рода мазохизм.

Следы растительности, вкусная вода в реке, берущей начало воон там, по обе стороны каскады гор. С этой точки до Большого Алло участок маршрута, который в 2023 году окрестил одним самых красивых дней; ради него я не сдался на Алаудинских озерах. Хочу идти медленно, чтобы насладиться каждым метром. Достаю камеру, прошусь быть в конце, жду ухода группы и чувствую прилив энергии полумистического свойства.

Красота отчужденности

Фотографировал очень много. Что-то по десятку раз, чуть меняя ракурс. Скалы. Камни. Узкая тропа. Скалы. Камни. Тропа. На почтенном расстоянии шел Линар: писчинка, которую на фотографии можно пропустить. Пыль в песочнице титанов. В голове заиграла Koyaanisqatsi Филипа Гласса. Встал и сделал два оборота вокруг своей оси. Чуть закружилась голова. Остановился и улыбнулся. Прилив счастья. Этот день всё так же хорош как в уголках сознанья, один из самых красивых дней!

На магической поляне в этот раз обед. Желтый цвет травы, валуны ровной геометрии, бурлящий поток прозрачной воды и разбросанные уставшие довольные люди. Лег у реки спиной к камню. Натянул шляпу так, чтобы не мешало солнце, а вид продолжал радовать и… Чуть не подпрыгнул! Очень испугался! Уснул! Только что разбудила Натали, поделившись впечатлением от места: сказала, что это лучше ее ожиданий, место – мечта.

После обеда снова пошел сзади, в какой-то момент еще пропустил Линара и стал замыкающим в цепочке связанного и индивидуального счастья. Курумник вниз. Равнина, испещренная ручьями. Лабиринт камней. Фродо вот-вот донесет свою ношу. А вот и Большое Алло с цветом воды, в который не все могут поверить в эпоху нейронных сетей.

Спускался к озеру уступая по скорости черепашке с Ахиллесом. Собирал дрова. Смотрел на сочный, идиллический вид с ощущением физической пустоты и ментальной наполненности.

У озера занято, становимся выше. Кому-то необычайно везет, и они находят укромные ровные места под деревьями. Самый знатный бомжатник у Шуры Ж, Шуры М и Игореши. Уютно как в бревенчатом натопленном доме глубокой зимой. Пошел искать себе место под спальник. Самые красивые местечки под деревьями обосраны и полны туалетной бумаги и влажных салфеток. Свиньи! В итоге нашел закуток между скал, где невозможно стоять и даже сидеть из-за низких ветвей, зато лежать удобно как на ортопедическом матраце: под пенкой покоятся килограммы хвои, легкий ветерок циркулирует по всему периметру жилища. Какой же кайф: виден край озера, горные вершины, а ночью луна, застрявшая в ветвях.

На ужин у нас макароны. К ним у меня две упаковки литовского пармезана и композиция, которую включаю уже третий или четвертый поход.

Люблю я макароны, Любовью к ним пылаю неземною. Люблю я макароны - И что хотите делайте со мною!

Игорь вызвался натирать сыр на миниатюрной терке, что вызвало улыбки, смешки и ожидаемые шутки. Макароны с пармезаном и соусом песто из стеклянных баночек, на которые Аннушка коротко, но неистово обозлилась, обнаружив, что несла в рюкзаке, залетели на ура.

Но вы полейте их томатом, Посыпьте чёрным перцем, Смешайте с тёртым сыром, Запейте их вином. Поймёте вы всем сердцем - Какое это чудо, Потом вам станет худо, Но это уж потом.

К фруктовому узбекскому чаю достал вкуснейшие литовские конфеты PERGALĖ. За время похода они превратились в единую шоколадную массу, которую Аня бережно нарезала по кусочкам. Кажется, ребятки оценили трюфельные чудеса из Вильнюса.

Играли в Alias и… Совсем не помню, что мы еще делали. Помню астро-съемку и то, как было хорошо, когда залез в спальник. Первые минут пять в нем чуть ли не мурчал от удовольствия. Тут и обещанная луна запуталась в хвойных ветках. Понравилось Катино слово дня: закончились эмоции, место как из сна. В месте как из сна я смотрел на луну и медленно проваливался в сон.

Общее слово дня: Даже не верится, что мы завтра никуда не идем!

День 8. Неднёвка

Большое Алло – Долина Зиндон – река Амшут

Сегодняшний день в заметках занимает всего три строчки, хотя вполне можно было расписаться соловьем. Закрою глаза и покопаюсь в воспоминаниях.

Выспался! Я выспался!

Вылез из спальника из-за палящего в восемь утра солнца. Чильная атмосфера накрыла прокураторский город. Игорь устроил кругосветку вокруг Большого Алло. За кофейком и праздной беседой случайно брошенная вчера вечером идея о чайхане стала обрастать атрибутами не то бунта, не то демократических институтов. Дошло до голосования в два этапа, обмен аргументами за и против. Популизм победил. Во втором коне 12 человек ЗА идти дальше вместо дневки, 2 ПРОТИВ и 2 ВОЗДЕРЖАЛИСЬ. Среди последних я, хотя в первом был за движение вперед. Стало обидно за Катю Бусинку, которая хотела отдохнуть на красивом озере, как заявлено в программе, и восстановиться после тяжелых ходовых дней. Андрей тоже был против, о чем мог даже не голосовать, выражение лица вполне отчетливо говорило за него.

Очень забавный кейс с голосованием. Интересно наблюдать как происходит процесс принятия решения в малых группах. Вот вам все издержки демократии и популизм на лицо:) но здесь я не нейтральный наблюдатель и не исследователь, а участник, 1/18 решения была в моих руках.

На сборы дали час или около того. Я уже был готов, поэтому решил поддержать процесс музыкальным аккомпанементом. Heavy metal версия песни “Широка река” зажурчала из колонки. Потом оттуда посыпался походный плейлист.

Золотится роза чайная, как бокал вина, Между нами дверь стеклянная, между нами тишина. Мы губами прикасаемся к льдинке тонкого стекла, Мы согреть ее стараемся, но не чувствуем тепла.

К назначенному времени группа покинула место, обрекающее на удовольствие бездействия. Чуть больше часа мы шли по лабиринту рядом с озером, участку, который обожаю: на этих булыжниках во мне просыпается неистовый шалопай, которого хлебом не корми, дай попрыгать с камня на камень. Колонка на поясе. Камера под боком. Азарт в глазах.

На привале решаю, что хочу снова пойти последним. Шалопутство прошло и вернулась отчужденность. Чувство приятной меланхолии, в которой хорошо думается, дышится и видится. Смотрю на мир глазами, играя фокусом. Смотрю на мир объективом, играя диафрагмой.

Опять сложный для меня спуск. И почему мне так страшно спускаться? Кажется, что всем наоборот легче. А у меня обычно так много сил, когда я иду вверх и абсолютное непонимание, как спускаться с горы. И как я буду ходить в горы, ведь их не бывает без спуска? Мне всегда нужно, чтобы кто-то медленно и спокойно спускался вместе со мной, не торопя.

Долина Зиндон – место драматической смены ландшафта. Голые скалы и редкие деревья меняются на лес, полный свободолюбивых птиц, поле пожухлой травы, сборище вековой арчи, каменные лестницы с глиссерными участками, гравийными просторами, а в конце зеленью с горной рекой по левую руку. Крайне разнообразный интересный ходовой день.

– А что у вас такие глаза красные? – Это углеводы!

Стоянка, ради которой мы бросили Большое Алло до неузнаваемости изменилась с 2023 года. Вместо уютного лесочка перед нами было загаженное скотом поле с борщевиком, среди деревьев земля усеяна засохшим дерьмом со стойким характерным запахом. Озеро, которое русскоязычные путешественники называют Малым Алло, стало будто бы еще больше заболочено. Демократия и популизм обещали идиллию, но вышло как вышло. Про себя хохотал, когда смотрел на лица некоторых, слова были не нужны, говорили глаза.

Озабоченность и печаль не так уж и долго были с группой. Мы навели марафет: подмели, сделали костровище, кто-то поставил палатки, кто-то нашел местечко под бомжатник, Катя Кобра залезла на огромный валун, обозначив владычество на ближайшие два дня. Я лег между кустом и деревом рядом с костром.

Шурик с Аннушкой отправились в чайхану, ради которой мы сдвинули дневку на день. Пива там не оказалось, зато сделали заказ на будущее и принесли арбуз.

К вечеру болото стало совсем уютным. Аннушка развесила непальские молитвенные флажки. Линар натянул гирлянду. Накидали дров в костер. Включил колоночку.

Мы не жалкие букашки,
Супер-ниндзя-черепашки,
Панцирь носим, как рубашки,
Юные таланты. Да-да!

Устроили знатную вечеринку у барана дома, где гуляют все девчонки и парни района. Музыка играет, танцы до упада. Гиды ушли спать – значит все идет как надо. Крутили барабан и не единожды. Думали выиграть автомобиль, а выиграли ощущение состоявшейся магии, быть может, даже дружбы или семьи. Над нами били хвостами киты, а кислорода хватило даже больше чем на двоих. Несмотря на то, что пришли в постапокалипсис в большой вагине, все сложилось отлично.

Костер как всегда теплый, чудесный, звонкий как наши голосочки. Чувствуется, что походная часть приключения подходит к концу. Грустно, но неизбежно.

Под блики продолжающейся тусовки залез в спальник и уснул.

День 9. Людзі на балоце

Днёвка на реке Амшут

Выспался, но был нюанс. Болели ребра на спине, будто меня били металлическими трубами. Возможно, застудил, но думать об этом не буду, хватит уже мучиться, разберемся со всем после путешествия.

Утром в окрестности нашего болота появились дети. Они медленно, но верно приближались к лагерю. С ними пришел пес, с которым мы не преминули подружиться. Дети подошли совсем близко. Андрей достал сникерс и пошел им навстречу. От шоколадки они отказались, но попросили анальгин для мамы. Несколько человек откликнулись на призыв и дали детям таблетки. За несколько часов после помощи маме дети из осторожных незнакомцев стали и впрямь детьми. Они играли поодаль и совсем перестали нас чураться. Артём покатал их по озеру на пакрафте.

– Тёма, а ты никогда не хотел стать католическим священником? – Пошутил Андрей.

Следующим знаковым событием стали гости под рюкзаками. Выглядели они как помесь хайка и рейва, что в принципе перекликалось с реальностью. Пройдя реку вброд, подошли к нам. Оказалось, что они из России, но уже какое-то время живут в Берлине. Один в техно-олимпийке с типичной щеткой под носом работает продактом, второй – промышленный фотограф. Его последний проект – фотографии удобрений российской компании, с которой Европа сняла санкции или по крайней мере снова стала закупать продукцию. Угостили нас коньяком. Фотограф стал рассказывать о своих странствиях. Много говорил про Среднюю Азию в целом и Памир в частности. Рассказывал о судьбе памирского тракта до и после пандемии, которая убила медленно зарождающийся туризм. Про исмаилитов Таджикистана и их духовного лидера из Лондона (Рахим Ага Хан V). Слушали внимательно, было интересно. Памир у меня появился в виш-листе в прошлом году, но где-то в хвосте; рассказ воспалил интерес и поднял куда-то ближе к топу. Эрадж заинтересовался исмаилитами и сделал заметку в телефоне. Провели они с нами минут 30 и пошли в свое приключение с практически полным запасом топлива в трейлраннерских кроссовках.

Эрадж начал делать блины, подхватила Аня. Блинчики превратились в чудеснейшие оладушки, к которым шел чококрем и к которым собралась очередь. Я полдня спал, но просыпался вовремя. По крайней мере оладушки не пропустил и момент гастрономической радости меня не миновал. Оладушки с чококремом!

Женская половина группы устроила сестринский день. Катя режиссер организовала фотосессию, после которой девушки вернулись чрезвычайно довольными. На закате Аннушка дополнила день йога сессией, по возвращении с которой произошла встреча с зайцем, исполняющим желания.

Игорь уже традиционно устроил кругосветку, покорив Малое Алло (алое). Дабы как-то разнообразить акваториальное бытие, произошла оккупация острова Беларусь и основание на его территории Народной Кофейной Республики. Провидение ли это, но на обратном пути он упал в жижу органического непотребства, в говно в общем-то.

Александр сегодня отвечал за обед. Суп был не совсем обыкновенным. Это была чечевичная техно-чорба, и она однозначно удалась. Очень вкусно!

Формула двойного зла:
Трижды ночь плюс дважды мгла.
Два кусочка, станьте целым,
Пламя, делай своё дело.
И варись, варись...
Вуншпунш!

Взял камеру и отправился снимать при закатном свете калифорнийские холмы (не могу, как же они напоминают Лос-Анджелес!). За мной пошел Андрей, нас догнал Линар, а после женская сборная по йоге и Игорек. Андрей побыл героем отчужденности на моих кадрах. Сделал кадры миниатюрных йогинь, посидел на закатном камне и отправился в лагерь, пока солнце совсем не ушло. Линар на обратном пути собрал диких яблок и запек в качестве дополнительного десерта. Получилось неплохо.

Катя Кобра рассказала историю, с которой нас вынесло, о том как в детском православном лагере вечером она выучила песню про деда Максима, а утром все читали «Отче наш». Вот и помер дед Максим, ежеси на небеси.

Андрей рассказывал байки про работу на корабле, где в рейсах провел около трех лет, как я запомнил. Самая забавная была про натовский военный корабль, наткнувшись на якорь их судна где-то в районе Швеции или Норвегии.

Под занавес последнего вечера у костра была свечка. Большинство поделилось своим впечатлением о совместно прожитом времени. Не буду пытаться вспоминать конкретные цитаты; слова в отрыве от искреннего эмоционального наполнения их авторов звучат банально и на бумаге не работают. Отмечу, что не было негативных отзывов. Шура вообще сказала, что это был самый комфортный (и люди, и маршрут) поход в ее жизни. Эрадж сказал, что поход совершенно точно встраивается в список легендарных, с чем сложно не согласиться. Я был во множестве классных походах, но легендарных было, пожалуй, два и оба здесь в Фанах. Не хочу и не буду принижать, например, поход по тропе Святого Павла или Тянь-Шань, или Непал, они были великолепны и я их очень люблю, но отдаю себе отчет, что лишь Фаны реально будут или уже звучат эхом легенд у костров в разных уголках света, где бродят Бродяги и Псы.

Последний вечер. Я прощаюсь про себя с этим местом и прячу в ларце сердца моменты, которые потом буду с наслаждением доставать. Оказаться здесь – была моя сила воли? Или детерминизм? Может пойму потом. Греет душу лишь мысль, что конец одного – это всегда начало другого.

Мне не хотелось говорить. Мой поход явно сильно отличался от того, что было у ребят. Температура и ужасное самочувствие в первые дни отрезало от общего вайба. Моё магистральное ощущение – отчужденность. Главная эмоция группы явно с этим не имеет ничего общего. Я был наблюдателем совсем уж сторонним, хотя планировал быть активным участником. Ожидания порождают страдание. Тем не менее слушать и наблюдать за другими в этот момент было крайне любопытно. Когда человек говорит от сердца, это видно, это слышно даже интонационно. Искренность и оголенные эмоции – золото. В этом золоте под блики костра сияли восемнадцать человек.

День 10. Макароны по-болотски

р. Амшут – р. Арчемайдан – Пенджикент – Самарканд

На последний завтрак практически ничего не осталось. Из непростой ситуации получилось выйти уникальным рецептом, который граничит с искусством. Итак,

Рецепт макарон по-болотски:

Берешь воду, не солишь её, потому что соль закончилась, кидаешь туда остатки макарон, варишь до состояния каши, воду не сливаешь, добавляешь остатки сухих сливок с пылью для массы, кидаешь 2 оставшихся кубика сахара – шедевр готов! Для придания более изысканного вкуса – заливаешь всё это сырным соусом. Вооо 👍

Первые ложки мне зашли. Потом увлекся и доел небольшую порцию. Не наелся и положил еще поварешку. Делаю кусь, и, наконец, вкусовые рецепторы бунтуют. Ну и дела! Выкинул остатки под дерево и обильно запил чаем.

До конца маршрута остается несколько километров. Иду медленно, подводя внутренний итог фанскому походу. В голове рождается метафора с игрой «Мафия», которую посчитал удачной: я ожидал и заранее выбрал активную роль мафии или по крайней мере комиссара, а по факту оказался мирным, которого вынесли в первую ночь.

Отогнать мысль удалось, когда услышал музыку из чайханы. Дети передали отцу заказ Шурика и Аннушки! Используя клише, скажу: “Всё, что ни делается, к лучшему.” Нам нарезали обалденную дыню. Плов, который судя по лицам едоков, был очень достойный. Потом принесли пиво и газировку. Дали залезть на осла. Сначала на нем побывала Натали, а потом Шурик. Я сделал фотографию самого счастливого человека на Земле. По крайней мере в моменте он именно таким казался. Ходжа Насреддин в конце очередной авантюры, не иначе. Поблагодарили хозяина, расплатились и отправились к трансферу.

В Пенджикенте водители остановились у неплохого семейного ресторана на обед. Туалет находился на втором этаже, а путь к нему устилала красная дорожка, что развеселило ужасно. Под потолком еще висела огромная люстра в стиле барокко. С учетом нашего объективно непрезентабельного вида комичный эффект был неизбежен. Во всем этом великолепии мы жадно набросились на еду и подчистую съели всё.

Подъехали к границе, где снова стало ужасно весело. Прямо перед ней была сауна, что безусловно необходимо для каждого уважающего себя человека. На очереди к паспортному контролю достал телефон, когда увидел девушку, что несла плюшевого медведя с себя ростом. Очередь мы так и не отстояли. К нам подошел мужичок, собрал паспорта и сказал идти к следующей точке. Вещи никто не смотрел. Вышел другой пограничник с первой пачкой паспортов с штампами. Через минут пять пришла и вторая. Начал называть нас по именам, добавляя уменьшительно ласкательные суффиксы к женским. Шурочка. Анечка. Снова было весело. Граница осталась позади.

Такси до Самарканда – это отдельное приключение, ибо ехать нужно в буханках шевроле. С 2023 года занятие осталось в памяти как забавное. Тогда мы ехали по три-четыре человека машинами наперегонки. Сейчас нас забилось пятеро. Надя ехали с рюкзаками, скатывающимися на нее, и без спинки, за что ей бы медаль дать. Сиденье скрипело так, будто его откручивала мышь. Полагаю, комфортно было только Андрею рядом с водителем.

О чем говорить дальше? Душ! Горячий душ с шампунем! Чистая одежда на теле первые минуты казалась сделанной под заказ из самых нежных тканей. С потерей грязи сошел первый слой ощущения прощания с походом. Время стало схлопываться, будто и не было ничего. Удивительное чувство, к которому сложно привыкнуть в полной мере, хотя за плечами приличный опыт.

Людей было не узнать. Эрадж вообще походил на репера или нападающего баскетбольной команды. Толпа таких уже родных и незнакомых людей отправилась за мантами и пивом. В конце отпуска мы отдыхали: из одного заведения мигрировали в другое. Пили на барной улице, где я чуть не улетел со “ступеньки” с себя ростом. Саня, Эрадж и Аннушка куда-то исчезли. Отправились за ними. Андрей декларировал, что не любит подобное, но сам тоже в какой-то момент испарился.

Сделали остановку у комплекса скорбящей матери. В искусственном освещении увидел одинокого мужчину, который напомнил магистральную эмоцию прошедшего(!) похода.

За барной стойкой рассеивается сигаретный дым. Пьем коктейли и что-то обсуждаем. Многое обсуждаем. Заказываем по шоту B-53 (как 52-ой, но на абсенте). Чуть не поджег себя. Заказываем по шоту егермейстера. Еще по одному и, наверное, еще. Точно еще.

Материализовались на крыше отеля, где предстояли долгие проводы Шурика на рейс под коньяк и музыкальную викторину с оригинальным названием «Соси жопу». Должен признать, что конкурс был офигенный как и разброс музыки: от Киркорова и Кровостока до Linkin Park и Scorpions. Ох, ну и знатно же мы проводили Александра! Заплетаясь в собственных ногах, отправился в номер, где сладко удалось поспать несколько часов, пока в 8:40 не подскочил с похмельем или вернее непротрезвевшим по будильнику соседа.

Прощание

Не верится, но первая часть приключения подобралась к своему завершению. Подпрыгнув с кровати, уже не ложился. Предстоял неторопливый день прощаний. Провели его замечательно, о чем поведаю во второй части. Первы делом размещу у себя в ТГ канале, так-что подписывайтесь. Фаны формально остались позади, а впереди ждет узбекское шалопутство.

Какой итог? А никакого! Эта моя версия событий, мое мировосприятие и тот набор фактов и эмоций, которые я подметил в пути или которые пережили тест моей памяти. Плохо ли вышло, хорошо ли – это решать не мне, а вам, друзья. От себя же скажу большое спасибо всем участникам похода за то, что такие, какие есть. Мы вместе сотворили чудо, которое никогда больше не повторится. Тем оно так и прекрасно. Временное явление, когда незнакомцы стали знакомцами, когда люди, быть может, никогда бы не заговорившие друг с другом, стали почти семьей. Ну чудо же!

До свидания и до новых встреч!